Министерство государственной безопасности: возвращение в прошлое или злободневное требование времени?

Создание Министерства государственной безопасности направлено на консолидацию всех специальных служб: к Федеральной службе безопасности планируется присоединить большую часть Федеральной службы охраны, Службу внешней разведки и другие ведомства. На министерство будет возложен контроль за деятельностью всех правоохранительных органов, силовых ведомств, а также ведение резонансных дел. Таким образом, государственный аппарат будет приведён в единообразный порядок. Централизованное управление позволит устранить конкуренцию спецслужб и правоохранительных органов, что в настоящее время полностью соответствует задачам Кремля.

Многие эксперты, говоря о возможном создании МГБ, отождествляют его с советским КГБ. При этом за основу сравнения берутся самые негативные стороны работы комитета безопасности. Но, как отмечает президент международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа" Сергей Гончаров, создание Министерства государственной безопасности положительно скажется на деятельности российских спецслужб и позволит сформировать на их основе "сильнейший кулак", подобный КГБ. По его мнению, «во времена Советского Союза система КГБ была одной из сильнейших спецслужб мира — это признают все. Если и правда будет принято кардинальное решение привести под одну крышу все силовые ведомства, связанные с разведкой, то мы получим сильнейший кулак, который будет иметь чёткую и ясную координацию и единое руководство».

Немаловажной является финансовая сторона вопроса. Сегодня каждая из разрозненных структур имеет свой аппарат управления и службы обеспечения, и затраты на их содержание довольно велики. Плюсом к этому будет упрощение внутренних связей, что гарантирует устранение межведомственных барьеров, усиление координации. Как отмечает известный юрист, бывший Генеральный прокурор РФ Юрий Скуратов, упразднение служб собственной безопасности в системе МВД и делегирование их функций МГБ даст не только экономический эффект, но и значительно снизит коррупцию в органах власти.

Новое ведомство необходимо для отражения внешних угроз — в частности, на фоне противостояния России с Западом. Противники реформы силовых структур считают, что МГБ создаётся для борьбы с внутренними врагами. На самом деле, результаты последних выборов в Государственную думу показали, что никаких врагов в обществе нет, люди поддерживают партию власти и президента. Риска «майданов» и «цветных революций» на сегодняшний день не наблюдается. Поэтому утверждение, что МГБ создаётся для борьбы с гражданами России, несогласными с политикой государства, не имеет под собой основания.

Во многих странах существуют аналогичные министерства (комитеты, ведомства). Так, Америке, на которую любит ссылаться оппозиция как на страну глубочайшей демократии, после событий 11 сентября 2001 года Дж. Буш подписал USA Patriotic Act, который допускает ограничение прав и свобод граждан. В 2002 году создано Министерство внутренней безопасности, которое объединило 22 федеральных ведомства. Годовой бюджет единого министерства со штатом в 169 тысяч сотрудников составляет 38 миллиардов долларов. Особое внимание уделяется программе «Полная информационная готовность», в рамках которой уже сейчас создана гигантская компьютерная база данных со сведениями обо всех жителях США, как гражданах, так и пребывающих в стране по различным визам и видам на жительство.

Главной опасностью для любого общества является неспособность и бороться с иностранным влиянием и заниматься разведкой, поэтому объединение контрразведки с внешней разведкой вполне рационально и логично. Деятельность этих структур – это две стороны одного и того же процесса, у которого должен быть один координатор. Как отмечает политолог, директор института проблем глобализации М. Делягин, это соответствует широко распространённой в мире практике.

Только 29.09.2017 в Екатеринбурге по ложным сообщениям о минировании было эвакуировано множество людей из более сотни зданий. Предотвратить эти "лжеминирования" спецслужбы не смогли, хотя в России на душу населения приходится самое большое число полицейских и множество других правоохранительных структур. На их деятельность тратятся гигантские суммы. И хотя спецслужбы могут получить любую информацию у всех провайдеров и сотовых операторов, звонки о минированиях продолжаются, так как в работе правоохранительных органов нет координации.

Сегодня в России нестабильная политическая обстановка, и реорганизация силовых структур может привести к ещё большей дестабилизации. Бывший сотрудник отдела по борьбе с оргпреступностью управления ФСБ по Москве и области А.Л. Беляев считает, что «даже при косметических изменениях организационно-штатная структура может страдать целый год, а то и больше. Вместе со сменой устоявшихся оперативных кадров, уже готовых рабочих команд, может быть, не очень эффективно работающих, но работающих чётко, каждый знает своё место... замены приводят к тому, что теряется оперативная информация, теряется связь с очень большим количеством оперативных источников, теряется наследие кадров. И в конечном итоге это может привести к тому, что в нужный момент, когда нужно будет обеспечивать стабильность социально-политической обстановки в стране, не будет ни ФСБ, как я уже говорил, ни МГБ».

Для создания МГБ потребуются колоссальные средства, которые негативно скажутся на бюджете. Копеечная, на первый взгляд, замена удостоверений, разработка и пошив новой формы, организация рабочих мест и т.д. выльются в итоге в огромные суммы. Как и при всякой реформе, многие руководители высшего и среднего звена останутся не у дел. Чаще всего в аналогичных ситуациях офицеры уходят в отставку, что предусматривает единовременные компенсационные выплаты. По оценкам специалистов, на это потребуются десятки миллиардов рублей.

Главный недостаток МГБ, как централизованной системы властных структур, является сведение всей информации, предоставляемой главе государства по линии спецслужб, к одному источнику. Редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко отмечает: «Сейчас каждое из ведомств — ФСБ, СВР и ФСО — имеет самостоятельные каналы выхода на первое лицо государства с возможностью докладов напрямую. Соответственно, президент РФ имеет возможность принимать те или иные решения, опираясь на данные трёх спецслужб, а не одной, как это будет в варианте с министерством госбезопасности».

Чем больше полномочий получает спецслужба, тем выше возможность злоупотреблений. Примером может служить Следственный комитет, который создавался как орган, призванный очистить властные структуры от коррупции, и ставший в итоге одним из наиболее коррумпированных органов. Об этом свидетельствуют последние коррупционные скандалы. По мнению доктора юридических наук В. Жеребенкова, «должны быть сдержки и противовесы, служба за службой должна вести наблюдение. Один огромный монстр будет бесконтролен. К тому же у нас пагубная кадровая политика: если один руководитель куда-то приходит, он тащит за собой всех своих знакомых, человек 20-30, а те - своих. И возникает круговая порука, непробиваемая».

Усиление «тайной полиции» опасно для граждан и общества. Россия на примере СССР имеет печальный опыт: ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ, и, наконец, КГБ. Под руководством этих органов происходили всевозможные чистки, кровавые репрессии, травля и уничтожение интеллигенции, борьба с инакомыслием. По традиции, каждое новое ведомство в начальный период должно показать эффективность своей работы. Следовательно, если в 2018 году ведомство всё же будет создано, велика опасность начала «охоты на ведьм».

Сегодня Россия в мировых СМИ чаще всего предстаёт как тоталитарное государство с жёсткой системой подавления инакомыслия. Создание МГБ ещё более закрепит за странной и властью образ монстра, борющегося, в первую очередь, с любым проявлением свободомыслия. Как пишет известный писатель В. Ерофеев, «Министерство будет нетерпимо к инакомыслию, „пятой колонне“ среднего, креативного класса, которое не прониклось утопией… невзгоды, которые ждут массы населения на пути назад, в светлое прошлое, могут привести к спонтанным бунтам, известным по русской и советской истории».

О тотальном страхе перед Лаврентием Берией, о невозможности доклада И.В. Сталину без предварительного согласования с Берией рассказывал Н.С. Хрущев в своих мемуарах: «Без Берии буквально ничего уже нельзя было решить. Даже Сталину почти ничего нельзя было доложить, не заручившись поддержкой Берии. Все равно Берия, если станешь докладывать при нем, обязательно любое твоё дело обставит вопросами и контрвопросами, дискредитирует в глазах Сталина и провалит». Все это повысит вероятность неверных решений в Кремле, которых и сейчас предостаточно. Аналогия же потенциального главы нового ведомства с Берией очевидна. Роль его в жизни страны может оказаться схожей.